Рестораны, восхваляющие специи, всегда попадали в десятку. Хотя мята и не совсем специя, но заведению с таким названием успех был обеспечен изначально. Соответствующий дизайн лишь ускорил процесс и сделал кафе «Мята» хитом сезона. «Мята» – это небольшой домик в два этажа плюс подвал. С двух сторон – большие открытые веранды с кожаными диванами и видом на Новодевичий монастырь. Раньше на этом месте было кафе «Шаблон», сейчас – нечто совершенно противоположное. Если продолжать гастрономическую тему, то «Мята» похожа на взбитые в блендере спелые фрукты: свежие, яркие, летние.
Ее авторы – художники кино Юлия Щорс и Никита Мурзин – оформили залы по-театральному броско. Как декорации к легкомысленной жизни, которая у всех начинается летом, а у некоторых продолжается круглый год. Один зал получился похож на сказочную поляну с цветами и бабочками, второй – на восточный шатер, третий – на расписную под хохлому шкатулку. А все вместе – на сюрреалистичную страну, куда вдруг попала Алиса из произведений Льюиса Кэрола. За помпезными палисандром и каррарским мрамором гоняться не стали: ведь и королевские троны в кино не из золота делают. Материалы взяли самые простые: из тех, что у каждого дизайнера всегда под рукой, но подали их так, что не каждый и догадается, из чего вещь.
Колонну на первом этаже обшили оргстеклом цвета спелой малины и заковали в стальной каркас с эффектом кипящей ртути. Настенное панно с рельефными цветами «вылепили» из пластичной штукатурки, сверху покрасили серебристой с блестками краской, которая при свете крошечных светильников на длинных тросах отливает бронзой. Из числа арт-объектов и сплетенный из шелковых канатов с портьерными кистями шатер под потолком второго этажа. Деталь исключительно театральная, придающая залу вид съемочной площадки фильма по мотивам сказок «Тысяча и одна ночь». Интерьер кафе разыгрывается как пишущийся на пленку спектакль: сцены, мизансцены, авторские ремарки...
«Мята» сплошь состоит из продуманных до мелочей фрагментов. В иных заведениях любой из них мог бы держать весь интерьер. Выcтроенные в ряд арочные окна, сквозь которые пробиваются лучи света. Полукруглое окно, задрапированное разноцветными полотнами из органзы (чтобы складки лежали естественно, над ними пришлось колдовать не один час). Обо всем говорится подробно, свет рампы выхватывает малейшие детали. Потому что все здесь, от нарисованных на стенах бабочек до авторской мозаики в виде рассыпанной гальки и расписанных акрилом кондиционеров, из разряда того самого чеховского ружья на стене, которое к концу пьесы обязательно выстрелит.
